Разреши тебя любить: возвращение к мечте - Страница 14

Он и сам взорвался от своих слов, нахмурился, губы растянулись в сплошную твёрдую линию. Бурно дышал, навис надо мной так, что между телами оставалось не более сантиметра, руки сжались в кулаки.

– И пока я большего тебе не смогу.

А потом так же резко разогнулся и посмотрел с некоторой долей презрения. Кого презирал, сказать сложно, да и всё равно. Между нами стена. И Данила не собирается разбивать её, предлагая действовать мне.

Он вернулся к рабочему месту, нажал на телефоне незамысловатую комбинацию цифр.

– Нужно прибрать в кабинете. – Приказным тоном отдал распоряжение кому-то из охраны.

К тому моменту я поднялась и нетвёрдо стояла на ногах, пытаясь определить, что чувствую. Данила перевёл на меня потемневший взгляд.

– Приведи себя в порядок. – Бросил небрежно. – Прислуга в этом доме не для того, чтобы заглядывать в нашу постель. И… иди к себе.

И тут же занялся своими делами.

– А мне кажется, ты значительно переоцениваешь возможности этого стола. – Гневно проговорила я в его широкую спину и, так и не дождавшись ответа, из кабинета вылетела, не желая задерживаться и на секунду.

Прямо перед дверью столкнулась с мужчиной, которого и вызывал Данила, тот словно ждал, пока я выйду. Мерзко было от понимания того, что все они знают, что моги бы там увидеть, потому и топтались у входа. Внутри у меня клокотала обида, а внешне я даже не пыталась скрыть эти же чувства. И в спальне показательно громко хлопнула дверью, хотя это едва ли кого-то впечатлило. Но плакать не хотелось, уж не знаю почему. Да и злость на Дементьева быстро переросла в понимание его сущности, его ко мне претензий и я готова была полностью оправдать его поведение. Только вот мириться не хотела. Приняв душ, вернулась к своему обычному времяпрепровождению в последние несколько дней – лежанию на кровати. И с мыслями о вариантах перемен в отношениях, уснула, не смотря на дневной час. А проснулась от ощущения присутствия, отчего сразу же поёжилась и подобрала ноги. Глаза открыла и наткнулась на внимательный изучающий взгляд. Данила с лёгкой улыбкой вздохнул и провёл по моей ноге, поверх пледа.

– А я уж думал, ты тут рыдаешь. Волнуюсь… – Я показательно хмыкнула, услышав это его «волнуюсь», а Данила ничуть не обиделся, попытался улыбнуться и в этот раз весьма удачно.

– С чего бы? – Ответила дерзко и на кровати присела, прижимаясь спиной к адаптированному мягкому изголовью.

– Может, обиделась?.. – Проговорил вкрадчиво, не переставая поглаживать ногу, был показательно ласков и податлив.

– Обиделась. И что?

– Не знаю. Я не хотел бы, чтобы ты так реагировала.

– Дай, угадаю: ты такой, какой есть и меняться не сбираешься.

– Глупости. Я всегда согласен на перемены к лучшему.

– Что тогда? Сбросил напряжение и решил продолжить подкоп?

– Ты смешная. – В подтверждении своих слов он мягко улыбнулся. Когда поймал мой недовольный взгляд, направленный на его поглаживающие движения, нажим усилил. Намерено. Словно я могла противостоять и он вовлекал меня в это. – Только обижаться действительно не нужно. Это мои правила. Я так живу.

– Я поняла. Только жить сама по ним не собираюсь.

Данила хищно улыбнулся, медленно, позволяя мне идти на попятную, приблизился, кончики наших носов практически соприкасались, когда он довольно облизнулся и прошептал:

– Тогда диктуй свои… И заставь меня их исполнять.

С того знаменательного вечера наши отношения изменились. От меня требовалось только лишь быть собой, оказывается, искренность в чувствах действовала на Данилу безотказно. Вскоре я отвоевала место на кухне и полностью готова была посвятить свободное время будущему мужу и его удовольствию. Чего бы это не касалось. Как то сексуальные развлечения, либо плотское удовлетворение в процессе приёма пищи. И каждый новый день становился моей маленькой победой. Маленьким шагом на пути к идеалу. И Дементьев не мог отрицать, что я подкупала его своим отношением.

Нам было сложно. Обоим. И притирались мы жёстко, иногда вплоть до военных действий, но окончательно я поняла, что завоевала доверие, путь хрупкое, пусть практически прозрачное и такое незначительное, в тот раз, когда при очередных проблемах, Данила не заперся в своём кабинете с напитком покрепче, а пришёл ко мне. Просто, чтобы я была рядом, чтобы поддержала, чтобы была в этом вместе с ним. И вот тогда началась наша семья.

Данила открылся для меня с другой стороны, больше не был чем-то мифическим, недосягаемым. Я узнала, что такое положение – это только его заслуга, и не буду углубляться, рассказывая, как мальчик-сирота из детского дома добился успеха в большом городе. Не буду рассказывать, что всё это он получил благодаря своему уму и трудолюбию, он не ангел, он человек. И на пути к успеху совершил много поступков, и хороших, и плохих. Для всех вокруг был чёрствым снобом, не имеющим возможности чувствовать и любить, многие женщины, в том числе и его бывшие любовницы, мне искренне сочувствовали, не подозревая, что я самая счастливая на свете. Что он делает меня такой. Даня рано повзрослел, обстоятельства не позволяли ему расслабляться, мечтать. Его жизнь – это действие. Работа днём и ночью, и он не прекращал движение вперёд ни на секунду. Утром я его встречала за работой, спать Данила ложился далеко за полночь, и эта была его жизнь, и я для него не стала обузой и не мозолила глаза, я для него была живым воплощением того, для кого он всё это делал, и будет делать в будущем. Семья была его единственной целью, смыслом его жизни. Жена, дети – вот о чём он мечтал, когда работал, когда засыпал в обнимку с компьютером, а не деньги и дорогие машины. И за это я его уважала, как своего мужчину, а через год смогла назвать своим мужем.